Сегодня японские авторы любят сравнивать свою систему воспитания с работой умелого садовника, который понимает, что ребенок, как и растение, имеет природные задатки к росту и в этом процессе весьма самостоятелен. Западную систему воспитания они сравнивают с обучением животных, где присутствуют элементы дрессировки.

Звучит красиво, но насколько это утверждение соответствует истине? Давайте рассмотрим особенности семейного воспитания в каждой из этих стран. Как в Америке, так и в Японии образ семьи меняется очень сильно на протяжении всего ХХ века. И изменения эти носили не поверхностный характер, а глобальный. Динамика была очень мощной, буквально каждое десятилетие привносило что-то свое, кардинально новое.

Американские преобразования начались сразу после Второй мировой войны. Пока Евразия залечивает раны, Новый Свет, не знавший бомбежек и концлагерей, может позволить себе такую роскошь, как нормальное развитие повседневной жизни общества. Естественно, что в послевоенное время Америка переживает экономический подъем.

Судите сами. Каждая семья среднего класса могла позволить себе дом в пригороде, машину, а то и две. Я беседовала с американским профессором, который в послевоенное время оканчивал школу. Он вспоминает: «Это было удивительное время, ощущение, что весь мир у твоих ног. С каждым годом увеличивалось количество машин, многие мои одноклассники начали приезжать в школу на собственных машинах. Пусть это были «старушки», но они были личным транспортным средством».

К этому добавьте стремительное развитие науки, которая опиралась на лучших европейских ученых, сбежавших от ужасов нацизма и сталинизма на Новый континент. Особое место в научном мире Америки завоевывает психология, которая для нас представляет особый интерес. Психологических теорий было много, даже очень много.

Из всего их многообразия на педагогическую практику большое влияние оказала теория привязанности Джона Боулби. Он утверждал, что для младенца мама является «безопасной базой», которую он периодически покидает для того, чтобы исследовать мир. Ученый пришел к выводу, что именно тепло и ласка, исходящие от матери в первые годы жизни, важны для ребенка, а не правильный уход и обучение, осуществляемые ею. Главное – любовь, все остальное – ерунда.

Похожие исследования проводили и другие психологи. Гарри и Маргарет Харлоу установили, что, если забрать детеныша обезьяны от самки на 6 месяцев, у него начинаются необратимые процессы в организме. Вывод напрашивается один – малыш должен быть с мамой как можно дольше, а главная задача женщины – быть с ребенком.

В связи с этим совершенно не удивляет тот факт, что начавшаяся в 1940-е годы воспитательная революция коснулась прежде всего женщин. Отныне мать становится ответственной не только за интеллектуальное и эмоциональное развитие, но и за возможность ребенка быть счастливым в его будущих отношениях с людьми. Другими словами, женщину объявили ответственной за все, что происходит или не происходит с ее ребенком. Именно она была обвиняемым номер один, если с ребенком что-то не так или если он совершает ошибку.

В 50-е годы ХХ столетия насаждение идеи «идеального» материнства продолжалось полным ходом. Материнство представлялось единственным путем реализации женщины. Добропорядочной объявлялась только та хозяюшка, которая хотела иметь детей. Таким образом, для представительниц среднего класса воспитание ребенка становится первостепенной жизненной задачей, мерой собственной значимости. Успешный ребенок – успешная мать.

При этом необходимо учитывать, что в результате революции в контрацепции дети среднего класса, как правило, появлялись в результате сознательного выбора их родителей, они были долгожданными и желанными. Это еще больше повышало ценность ребенка для семьи, культивировало роль матери.

60-е годы привнесли много нового в жизнь большинства стран мира. В США растет популярность психоанализа и связанная с ним психологизация общества. Бурно развивается движение феминисток. Эти факторы существенно влияют на изменение семейных стандартов.

Моя знакомая учительница из Канады на вопрос, почему у нее нет своих детей (ей сейчас 55 лет), отвечала, что, когда она училась в американском университете, везде висели плакаты «Женщина не родилась с пылесосом в руках». Заниматься семьей стало непрестижно. Поэтому замуж она вышла, а вот родить ребенка уже не решилась. Вот такое влияние крайнего феминизма.

В 70-е годы XX века отношение к «идеальному» материнству наконец-то меняется. Женщинам Америки начинают говорить о том, что если у них был опыт негативных чувств по отношению к собственному ребенку, то это не значит, что они плохие матери.

«Возникновение таких чувств закономерно, и молодые мамы не должны чувствовать вину и корить себя за это», – писала Кристина Хардимент. Психологи решились признать, что материнство – это не всегда удовольствие!

Такие откровения для многих женщин стали крайне неожиданными. Более того, их начали убеждать, что нельзя ожидать автоматической любви к своему ребенку. Это то, что нуждается в развитии. «Дайте себе и ребенку время узнать друг друга!» – повторяли неустанно специалисты. Естественно, что после многолетней тирании «идеального» материнства дамочки вздохнули с облегчением и радостью. Они, наконец-то, получили право на ошибку! Надо сказать, что в это же время стали обращать внимание на то, что не только дети, но и взрослые (в том числе и родители) тоже могут чего-то хотеть в этой жизни!

Что касается отцов, то все признают, что именно в это время сильно меняется их стиль общения с подрастающим поколением. Мужчины 70-х годов значительно чаще, чем это делали их соотечественники 50-х, начинают обращаться к детям с вопросами, интересоваться их делами, т. е. вести с детворой диалог.

Причины таких изменений крылись в мужском честолюбии. Какая связь, спросите вы? Все очень просто. Во все времена сильная половина человечества боялась потерять свой авторитет. В 50-е годы слово отца было законом, поднятая бровь приводила в трепет всех домочадцев, никакой угрозы отцовскому авторитету не существовало. Поэтому большинство мужчин смотрели на ребенка как на пассивного слушателя своих родительских инструкций.

В 70-е многие мужчины хотят иметь более доверительные и близкие отношения со своими детьми, так как видят, что старый стиль воспитания не срабатывает, кулак по столу никого уже не пугает. «Мужчины знают, что сегодня их авторитет основан на теплых взаимоотношениях с ребенком, который хочет уважения», – записала в своем исследовании Элизабет Дован. Как это ни парадоксально звучит, именно страх привел отцов Америки к необходимости строить демократические отношения. ☺

Основным местом для моих наблюдений был небольшой парк в центральном Токио. Именно там я проверяла достоверность научных исследований, о которых читала ранее в толстых журналах. ☺ Уже в первое посещение парка (я усиленно пыталась спрятаться от всепроникающего сентябрьского солнца) обратила внимание на большое количество мамочек, которые, как правило, гуляли с одним ребенком. Редко, но попадались женщины и с двумя малышами.

Эта картина стала для меня наглядной демонстрацией масштабного демографического кризиса, о котором я столько читала в японской прессе. Рождаемость в Японии действительно резко упала (в 2009 г. суммарный коэффициент рождаемости (т. е. среднее число рождений у одной женщины) составил – 1,21, что является самым низким показателем среди индустриальных стран мира. К примеру, в США эта цифра достигает 2,01 (в России, правда, этот показатель тоже невысок – 1,54).

Что касается отношений мама – ребенок, то в Японии миф «идеального» материнства имеет более глубокие корни, чем у американцев. На протяжении многих столетий в культурной традиции японцев мать семейства всегда ассоциировалась с самопожертвованием, она выступала в качестве эмоциональной опоры не только для малыша, но и для всех членов семьи. Как и у американцев, идея «идеального» материнства тяжким бременем лежала на хрупких плечах японок.

Сегодня образ «жертвующей» матери постепенно развенчивается. Общество наконец-то (!) начинает признавать, что женщина может желать что-то большее, чем быть просто матерью и женой. Японцы с удивлением обнаружили, что никто не может быть совершенным и что женщина может испытывать стресс и негативные чувства при воспитании детей. Теперь у женщин появилось право требовать от мужа большего участия в ежедневном уходе за ребенком.

Начиная с 1980-х годов в Японии все большее количество женщин начинают строить свою карьеру вне дома: «Япония вошла в эпоху работающих жен (47 %) и входит в эпоху работающих матерей», – сообщает один из документов того времени. За такой лаконичной констатацией фактов скрываются очень сложные жизненные процессы. Как вы сами можете догадаться, новые отношения пробивают себе дорогу с большим трудом и скрежетом.

Я, например, с удивлением узнала, что ребята из Токийского университета не хотят устраивать вечеринки с «принцессами» из Университета Очаномизу. В чем дело? Не тот уровень? Вовсе нет. С социальным статусом тут все в порядке. Я не случайно употребила слово «принцессы». Студентки этого учебного заведения действительно так себя ощущают. Очаномизу – очень престижный университет. Поступить в него – все равно что схватить удачу за хвост, попасть в общество избранных.

Что же не устраивает молодых людей? Ответ банален – им не нравится, что выпускницы Очаномизу нацелены на карьеру, работающие жены студентам Токийского университета не нужны, они достаточно будут зарабатывать сами.

Как видите, несмотря на то что тема работы и карьеры весьма активно обсуждается японским обществом, большинство по-прежнему считает, что растить и воспитывать ребенка до трех лет должна только мать. Отдавать малыша в чужие руки считается грехом и по сей день.

Что касается пап, то в моем парке их можно было увидеть на спортивных площадках играющими с детьми в американский футбол. И, на мой взгляд, их немало.

Для японцев такая ситуация относительно нова и очень непривычна. Дело в том, что традиционно японский мужчина не занимался семьей, отцы и мужья даже в 60-е года ХХ века никогда не ставили семью на первое место. В их перечне жизненных ценностей главенствовали работа и друзья. Испокон веков задача японского мужчины состояла в том, чтобы принести деньги в дом. На этом его обязанности перед женой и детьми заканчивались. Всю семейную жизнь организовывала женщина. Это была зона ее ответственности.

Сегодня молодые мужчины все больше времени проводят вместе с семьей, чаще видятся со своими детьми. Этому в немалой степени способствует целенаправленная политика государства.

В одном официальном документе Японии признается: «Современные педагоги столкнулись с новым видом проблем, новым типом родителей, новым типом детей». (Замечу, что эти же самые слова смело можно отнести и к американцам.) В японском обществе на разных уровнях говорят о появлении нового поколения родителей, которые, как «инопланетяне с другой планеты: более центрированы на ребенке и на себе и не расположены к сотрудничеству».

Как же эти «инопланетяне» относятся к своим детям? На каких принципах они строят отношения с «новыми» детьми?

Самое интересное, что в основе этих отношений лежат идеи «старой» для японского общества идеологии – ребенкоцентрической. В подтверждение приведу факты.

Испокон веков основой японской семьи считалась тесная связь между родителями и детьми. Любопытные выводы по этому поводу делает в своих исследованиях американка К. Льюис. Она пишет: «В американской семье центральными являются отношения между мужем и женой, а в Японии любовь в семье предполагается скорее родительская, чем супружеская». В прошлом японцы очень часто женились для того, чтобы воспитывать детей, а не для того, чтобы любить друг друга. В семейной жизни ребенок был наиболее значим.

Может, поэтому в Японии так долго был распространен брак по договору (японцы называют его omiai), когда о свадьбе договаривались родители, а не молодые люди. Сегодня значительно увеличилось количество браков по любви (renai), хотя omiai тоже существуют.

Я дружила с одной преподавательницей из университета, у которой на первый взгляд было все отлично, по стандартам общества ее «жизнь удалась» – муж занимает высокий пост, две дочурки, она сама работает в престижном университете (мы с вами уже убедились, что в Японии женщине не так просто совмещать семью и карьеру).

Но при всем при этом у нее были поникшие плечи и «всемирная скорбь» в глазах. Когда мы с ней разговорились, она мне рассказала, что у нее брак по договору. Мне неудобно было спрашивать, довольна она или нет тем, что родители устроили ее судьбу. Я задала ей вопрос о дочках, будет ли она организовывать такой брак для них, и получила следующий ответ: «Я очень хочу, чтобы у них был брак по любви и желательно с западным мужчиной!» Вот так, устали японки от браков по договору!

Но вернемся к нашей теме – родители и дети. В 60-е годы ХХ столетия модель семьи выходит на новый виток своего развития, и «старые блюда начинают подавать под новым соусом». «В послевоенном беспорядке от национальной идеологии «все во благо страны» отказались, и на ее месте появилась идея семьи, появилась семейная концепция «все во благо ребенка», – отмечает профессор социологии Масахиро Ямада.

В этот период отношения в семье приобретают более демократичную форму, чем это было в довоенное время. На мой взгляд, своеобразным индикатором демократизации выступает культура обеденных разговоров. Дело в том, что раньше в японской семье не было принято разговаривать во время обеда, мужчина ничего не обсуждал со своими домочадцами. Как правило, за столом молчали, женщина только подавала на стол.

Сегодня застольные беседы получают все большее распространение. Глава семьи общается со своими домочадцами, при этом круг проблем и вопросов, которые они обсуждают, расширяется.

Если же сравнивать японский подход с западным, то мы увидим, что взаимоотношения родителей Страны восходящего солнца с детьми всегда были более близкими.

Так, например, в противовес американской практике детских колясок и отдельных комнат – символов эмоционального и физического отделения ребенка от мамы – в Японии до сих пор распространена практика совместного сна и ношения ребенка на спине или на груди.

«Несмотря на уменьшение количества детей в семье, связь между поколениями остается очень сильной», – констатирует М. Ямада.

Особенно это относится к матерям. В специальной литературе даже есть особый термин – amae. Он обозначает высокую степень эмоциональной взаимной зависимости матери и ребенка. Что это значит? Мать перестает жить своей жизнью, она полностью поглощена ребенком и его проблемами.

Ученые определили и такой феномен, как ichiransei oyako (мать и дочь – близнецы). На улицах Токио я наблюдала такие пары очень часто. Повзрослевшая дочь и неработающая мать проводят свое время в бесконечном шопинге, ресторанах, парикмахерских и т. д.

Что касается американских родителей, то они, хотя и стремятся к теплым и эмоциональным отношениям со своими детьми, придерживаются мнения, что слишком много привилегий могут испортить ребенка, помешать его развитию. Примечательно, что в данном вопросе американских родителей поддерживают как американские, так и японские специалисты (такое не часто бывает! ☺). И те и другие признают, что одним из негативных моментов японских отношений мать – ребенок является высокий уровень зависимости малыша, его несамостоятельность. До 10 лет от японских детей требуют очень мало. Особенно это относится к мальчишкам, которых балуют чрезвычайно.

В одном исследовании только 60 % японских родителей согласились с тем, что:

• «необходимо, чтобы дети делали все сами»;

• «дети должны помогать по дому»;

• «необходимо научить детей соблюдать временной режим».

Американцы, напротив, продемонстрировали самый высокий уровень требований к самостоятельности ребенка – 90 % отвечающих отметили важность вышеперечисленных пунктов. (Интересно, что бы сказали наши соотечественники? ☺)

Гиперопека вредна и опасна не только для детей, но и для взрослых. Японский опыт хорошо это демонстрирует. Чрезмерное вовлечение мам в жизнь ребенка, их «квохтанье» приводит к тому, что они теряют уверенность в своей способности правильно воспитать ребенка, растет их уровень тревожности. Для японской женщины успехи ребенка являются доказательством ее компетентности, социальной значимости, показателем того, что она выполняет свою работу хорошо. Отсюда и тревога: все ли я правильно делаю? Ведь ошибки в воспитании и обучении проявляются не сразу, чем они и опасны. Женщины начинают переживать по самым незначительным поводам.

На этом фоне для многих специалистов полной неожиданностью оказалось появление другой крайности, абсолютно нетипичной для японской культуры родительства, – чрезмерного безразличия.

Излишнее вовлечение, как мы уже говорили, имеет массу негативных моментов, но оно вытекает из всей логики воспитательного процесса в Японии. Это проблема, но она «родная и привычная», понятная.

Противоположная ситуация – появление матерей, которые демонстрируют эмоциональное отчуждение от своего ребенка. Матери, которые не знают, как любить своих детей, – совершенно новое явление для японской действительности, привнесенное извне, а потому вызывающее недоумение и страхи. Печальным его результатом стало появление телефонов доверия «Оскорбление ребенка», по которым может позвонить каждый и заявить о случаях жестокого обращения с детьми. Согласитесь, как-то неожиданно все это звучит – японцы и жестокое отношение к ребенку.

Конечно же, порог жестокости у каждого свой. Что же считать жестоким в отношении детей? Тут мы с вами вплотную подошли к одному из самых животрепещущих вопросов педагогики – к проблеме дисциплины. Ни для кого не секрет, что наиболее ярко особенности любой системы воспитания проявляются в методах наказания и поощрения, которые распространены в стране.